28.4

Войну надо прекращать!

 

 

Московская правда, 26.10.2002

Наши коллеги Анна Андрианова и Жанна Толстова, находящиеся среди заложников на улице Мельникова, сказали, что через СМИ идет массированная дезинформация общественности

Вчера с нами снова связалась Аня — ей единственной разрешено звонить по телефону и передавать требования террористов. По ее словам, в выступлениях СМИ виден конкретный политический заказ.

— Мы боимся. Мы слышим только радио, но приемник очень тихо играет, и не знаем, какая это станция. Главное, что везде идет деза. Все говорят, как мы пьем, что мы пьем, как нас кормят, чем нас кормят, водят нас в туалет или не водят нас в туалет. Водят… Ну понятно же, что это — не домашние условия! Но мы страдаем потому, что опасаемся за наши жизни, а не из-за еды. Цинично рассуждать о качестве еды в такой ситуации — в конце концов можно не есть пару дней. Тем более что на самом деле все достаточно интеллигентно. Но почему-то в интервью мы говорим одно, а спустя 15 минут в эфир журналисты выдают совершенно другое! Например, послание к Путину мы писали совершенно добровольно, а потом услышали про какое-то давление.

Среди заложников находится врач, и, как сказала Аня, он считает, что люди в первую очередь страдают от стрессовой ситуации.

— Потому что ничего не делается для нашего спасения, — тихо произносит Аня в телефонную трубку. — А на фоне такого стресса у людей обостряются хронические заболевания: сердечно-сосудистые, желудочно-кишечные и другие.

Пока нет гипертонических кризов, но давление у людей, естественно, скачет. К тому же тут находятся беременные женщины на малых сроках, но для них это все безумно тяжело.

— Кто-то сказал, что у нас явно наблюдается "стокгольмский синдром". Ну неужели никто не понимает, что эта информация может сделать нас неадекватными в глазах общества и оправдать в конечном итоге любые действия?..

Пусть люди выходят на улицы, говорят наши девочки, потому что "вероятность того, что мы взлетим на воздух, велика — ситуация довольно страшная".

— Война ведь действительно никому не нужна — ни объективно, ни субъективно. Объективно — потому, что на войне гибнут люди. Субъективно — потому, что можем погибнуть мы. Мы видим решение ситуации в том, чтобы русские люди вышли и сказали, что им эта война не нужна. Но это должно заботить не только наших родственников, но и остальных людей. У всех есть дети, всем им надо ходить в школы и детские сады, но мы никогда не будем спокойны за наших детей, за наших родных и близких!

А еще Аня и Жанна сказали, что, если бы Маша Школьникова не наладила контакт, от бездействия наших спецов все закончилось бы намного раньше:

— Умираем от страха. От бездействия. Не спим. А СМИ передают, что нас то бьют, то не бьют, то кормят, то не кормят, то нас тысяча, то нас пятьсот. Видимо, нас хотят минимизировать, сказать о жестоком обращении и спасать до смерти. Терпение этих людей может закончиться, и они доведут все до конца.

Первой ночью было очень страшно, потом чуть-чуть все успокоилось — проскользнула искорка надежды. Журналисты снова стали врать — надежда пропала. И так — все время…

Ситуация очень сложная. Коллеги! Не можете помочь — так хоть не делайте гадостей!